Только ты можешь спасти человечество - Страница 28

— Э… Нет. Привет…

— Садись. Мама заварит нам чаю и потом уже не будет мешать. Это ты наверняка заметишь. Просто слышно, как она не мешает. Она считает, у меня слишком мало друзей.

Керсти была рыжая и, разумеется, тощая. Казалось, кто-то ухватил ее за кудрявый «конский хвост» на затылке и вытянул в струнку.

— Я насчет игры, — неопределенно сказал Джонни.

— Что насчет игры?

— Я рад, что ты тоже там. Ноу Йоу сказал, у меня крыша едет из-за Трудных Времен и это просто проекции моих проблем.

— У меня никаких проблем нет, — фыркнула Керсти. — И с предками, если хочешь знать, полный контакт. Наверное, есть какая-то простая психологическая причина, которую ты по своей тупости не можешь вычислить.

— Когда мы говорили, мне показалось, тебя это больше волнует, — заметил Джонни.

— А теперь я успела как следует подумать. Какая мне разница, что случится с какими-то там точками на экране?

— А Космических Захватчиков ты видела? — спросил Джонни.

— Да, но они были тупые. С тупыми иначе не бывает. Почитай Чарльза Дарвина. А я по типу личности — победитель. Мне другое интересно: что ты делал в моем сне?

— Я не уверен, во сне ли, — сказал Джонни. — Я не могу понять, что это. И не сон, и не явь. Что-то среднее. Не знаю. Может, у тебя что-то с головой. Может, тебя занесло туда потому… потому… не знаю почему, но причина должна быть, — неуклюже закончил он.

— А что тогда там делаешь ты?

— Хочу спасти скрр-иии.

— Зачем?

— Ну… на меня возложили ответственность. Но Капитана то ли арестовали, то ли что, не знаю. Был бунт. А все Канонир. Он стоит за этим. Но если я… если у нас получится вызволить Капитана, она, может быть, сумеет опять развернуть флот. Я подумал, может, ты сообразишь, как ее освободить, — неуклюже закончил он. — Времени у нас не так уж много.

— Ее? — переспросила Керсти.

— Она все это начала. Она рассчитывала на меня.

— Ты сказал «она», — не отставала Керсти. Джонни встал.

— Я думал, ты можешь помочь, — устало сказал он. — Но кому какое дело, что станет с точками, которые и настоящими-то нельзя назвать. Так что я, пожалуй…

— Ты все время говоришь «она», — перебила Керсти. — Капитан — женщина?

— Самка, — поправил Джонни. — Да.

— А про Канонира ты сказал «он», — заметила Керсти.

— Верно. Керсти встала.

— Вот! Типично для современного общества! Наверное, ему не дает покоя, что жен… самка обошла его. Я с этим сталкиваюсь сплошь и рядом.

— Э…— промямлил Джонни. Он как раз собирался сказать, что все скрр-иии, кроме Канонира, — представительницы слабого пола, но какая-то из его извилин быстренько смекнула, что к чему, и вовремя заставила своего обладателя прикусить язык, заменив отброшенные в небытие слова старым добрым «э».

— Я читала в журнале, — сказала Керсти, — как целая шайка директоров ополчилась на одну-единственную женщину и вышвырнула ее с работы только потому, что она стала начальником. Со мной в шахматном клубе было то же самое.

Пожалуй, он промолчал не зря. В глазах Керсти появился нехороший блеск. Да, честность в данном случае вряд ли стала бы лучшей политикой. Хватит и правдивости. В конце концов, по большому счету он еще не произнес ни слова лжи.

— Это дело принципа, — не унималась Керсти. — Так бы сразу и сказал. — Она поднялась. — Пошли.

— Куда?

— В мою комнату, — сказала Керсти. — Не комплексуй. Мои предки большие либералы.

Все стены были заклеены плакатами, а там, где не было плакатов, висели полки, заставленные серебряными кубками. В рамочках красовались дипломы: один — победительницы Национального чемпионата по стрельбе из мелкокалиберной винтовки, а другой — за что-то там по шахматам. И еще один — по легкой атлетике. И уйма медалей, золотых, среди которых затесалась сиротливая пара серебряных. Керсти была из породы победителей.

Если бы давали медаль за порядок в спальне, она бы и ее получила. Пол просматривался до самых стен.

У нее была электрическая точилка для карандашей.

И компьютер. На экране горели знакомые слова: НАЧАТЬ НОВУЮ ИГРУ (ДА/НЕТ)?

— Да будет тебе известно, индекс интеллекта у меня — сто шестьдесят пять, — сообщила Керсти, усаживаясь перед экраном.

— А это хорошо?

— Да! И в эту дурацкую игру я стала играть только потому, что мой братец купил ее и сказал, что ничего у меня не выйдет. А вообще такие игры — тупизм.

— Ты подошла к ней серьезно, — сказал Джонни. — Очень серьезно.

— Конечно серьезно. Это же игра. Ее надо пройти, иначе какой смысл? Ладно… мы можем опять попасть на флагманский корабль скрр-иии?

— Э…

— Думай!

— Мы можем попасть на скррииийский флагман?

Керсти аж зарычала.

— Я тебя спрашиваю! Сядь и думай! Джонни сел.

— Вряд ли, — наконец сказал он. — Я всегда оказываюсь в истребителе. Я думаю, все должно быть таким, какое оно на мониторе.

— Гм… Пожалуй, не лишено смысла. — Керсти сунула карандаш в точилку, и та некоторое время деловито жужжала.

— К тому же мы не знаем, как там внутри…

Джонни уставился на стену. Среди пришпиленных над кроватью разных разностей красовалась почетная грамота «Победительнице соревнований по прыжкам в длину». Вечно она выигрывает, подумал он. Надо же. И уверена, что так и должно быть. А тот, кто всегда уверен, что непременно выиграет…

Он уперся взглядом в плакаты. Один был ему давно знаком. Знаменитый монстр-убийца. Знаменитый Чужой. А он-то думал, что у нее над кроватью висит что-нибудь вроде портрета «Подробности см. на вкладке»…